Шоколадка
Вспомнилось мое теперь уже далекое врачебное прошлое. Утро. Прохожу мимо приемного покоя больницы, где занимался со студентами. Доносится возмущенный женский голос. Какая-то мамочка волнуется, почему ее ребенка не может осмотреть эндокринолог. Ведь его из поликлиники участковый врач направил на консультацию. В те времена эндокринолог детского стационара имел титул главного детского городского эндокринолога.
Голос женщины уже на пределе, еще минута и начнется истерика. Задержался, решил выяснить, в чем там дело. В приемнике перед дежурным врачом и медсестрой стояла женщина средних лет, рядом с ней мальчик лет 12. Одет он был в белую рубашку явно с мужского плеча, пуговицы на животе были уже вырваны. Вместо ремня брюки поддерживала скрученная алюминиевая проволока. Но не это было главным. У него было выраженное ожирение, на глаз он весил килограмм 100 с лишним. По лицу его видно, как в тягость ситуация с кричащей мамой, вдобавок любопытные медсестры и санитарки, которые разглядывают его во все глаза. Подхожу и вмешиваюсь:
- Успокойтесь. Давайте, попробуем вам помочь
- А вы кто? Эндокринолог?
- Да есть немножко,- слукавил я тогда. Не рассказывать же ей о том, что много лет провожу занятия со студентами по циклу «Детская эндокринология», в педагогическом багаже моем 3 специализации по этому предмету на ведущих кафедрах Москвы и Ленинграда. Потихоньку отвел ее вместе с сыном в свободную учебную комнату, расспросил о проблемах, осмотрел мальчика. Диагноз студенчески ясный – ожирение, причем тяжелой степени. Спустя минут десять, мама успокоилась. Мальчишка, все так же молча, стоял рядом, опустив голову вниз. Договорились, что придут на повторную консультацию через пару дней. Долго беседовал я тогда с мальцом. Паренек был вполне разумный, избыточный вес его тяготил. Договорились, что он будет приходить ко мне раз в неделю и приносить дневник с записями результатов его борьбы с избыточной массой. Рекомендации мои он выполнял, динамика массы медленно шла на убыль. Потом наступила весна, период экзаменов на факультете, лето пролетело быстро. Мальчишка больше не появлялся. Подумал тогда: « Хотя бы сообщил, как у него успехи» В октябре вызвали в приемный покой, какие-то больные просят меня на консультацию. Спускаюсь вниз и вижу моих бывших пациентов. Мальчишка похудел, причем потеря массы тела значительная. Решил подыграть:
- Я вас слушаю…
- Олег Викторович. Вы нас не узнаете?
Конечно, я их узнал, но решил усилить интригу.
- Нет, что-то не припомню…
- Да это же мы.
Мама назвала фамилию. Делаю вид, что припоминаю.
- Ах… Да… Неужели это Саша? Я его и не узнал сразу.
Мальчишка зарумянился от гордости.
- Как ты здорово похудел! Молодец!
Мальчик был одет в обычную мальчишескую одежду, аккуратен. Осмотрел его еще разок, замечаний не было. Он точно соответствовал возрастным тогдашним росто — весовым нормативам. Крепко пожал ему руку, сказал:
- Я в тебе, Сашок, и не сомневался. Ты человек слова!
Глаза у пацана загорелись радостными огоньками:
– Так я же вам тогда, Олег Викторович, слово дал. Честное!
Попрощался, хотел было идти к студентам, но мама Саши остановила.
- Я ведь вам спасибо еще и за семью нашу хотела сказать. Они с отцом теперь не разлей вода. Все вместе делают, муж им не нахвалится. Он у меня строитель. Выпивал частенько, той весной домой пьяненький пришел, достает из кармана шоколадку. Протягивает Саше и говорит:
- Держи, Сашка! Угощайся!
Смотрю на Сашу и не могу понять, что случилось? Стоит, вытянулся, побелел весь и говорит:
- Папа! Ты скажи, за что ты меня так ненавидишь?
С мужа даже хмель слетел, спрашивает:
-Ты что? Чокнулся что ли?
А Саша продолжает:
-Ты ведь знаешь, как мне тяжело сладкое не есть, диету соблюдать, я ведь доктору Олегу Викторовичу обещал, честное слово давал. А ты со своей шоколадкой…
Утром, на следующий день, суббота была. Мы в частном доме живем, надо было собаке конуру починить. Муж говорит:
- Пошли, Сашок, поможешь.
Они там до обеда провозились, муж возвращается и тихо так говорит:
- А Сашка-то у нас рукастый растет. Ловко и молоток держит, и с гвоздями разобрался. Мужик растет в семье…
А потом и я заметила, что он на работе перестал задерживаться, чтобы с мужиками выпить. Приходит домой, Сашкой вместе в сарай идут, они там мастерскую организовали. 
Стучат чем-то допоздна, полезное для хозяйства делают, друзья Сашины тоже к нам приходят, когда что-то сломается или что-то починить. Саша у них авторитетом пользуется, учится лучше стал, в секцию дзю-до сам записался, как вы ему тогда посоветовали. Сам кашеварить научился по тем записям, что вы ему давали. Капусту солить начала, помогать взялся, меня учить принялся, как надо правильно заквашивать, чтобы пользы больше было. Это ведь вы ему все рассказали. И про капусту и про кислое молоко… Соседки приходили, рецепты кулинарные у него переписывали…
Так я стал, ко всем своим титулам, еще и семейным психологом. История имела продолжение. Спустя полтора года тогдашняя заведующая нашей кафедрой весело смеясь, сообщила, что главный врач показала ей письмо, которое у нее «болталось», как она выразилась, около года. Письмо было от Сашиной мамы, в нем она просила отметить благодарностью мою нужную и полезную, по ее мнению, работу в лечении детей. Мама не знала, что я был ассистентом кафедры, а не врач коллектива детской городской больницы. Главный врач, весьма своеобразная дамочка, это я еще мягко про нее говорю, так и сказала: «На, отдай своему Бубнову, а то оно здесь целый год валяется. Никак не выкину…» Письмо мне так и не отдали. Зато периодически вспоминаю, как мои советы эндокринолога, пускай и детского, помогли сохранить не только здоровье пареньку, но и семейные любовь и тепло. А сколько таких Сашек, Юличек, Алешек и многих других было в практике моей — Самарского доктора Бубнова…